— Мне ещё необходимо рассказать тебе, Владимир, об условиях, при которых ты будешь получать деньги в банках, когда их будет много на твоих счетах…
— Говори, Анастасия, это приятная процедура, — ответил я.
Однако услышанное взорвало меня… Судите сами, что она изложила:
— Чтобы получить в банке лежащие на твоём счёте деньги, тебе необходимо будет соблюсти следующие условия: прежде всего три дня перед получением денег не употреблять спиртное. Когда ты придёшь в банк, главное ответственное лицо банка с помощью существующих у вас приборчиков должно будет проверить соблюдение тобой этого условия в присутствии не менее двух свидетелей. Если это первое условие будет соблюдено, тогда ты можешь приступить к выполнению второго — ты должен будешь присесть не менее девяти раз перед ответственным лицом банка и присутствующими там двумя свидетелями…
Когда дошёл до меня смысл сказанного, а вернее, бессмыслица, я вскочил, и она тоже встала. Я не верил ушам своим и переспросил:
— Меня сначала проверят на наличие алкоголя, а потом я ещё и присесть должен буду при свидетелях не менее девяти раз, так?
— Да, — ответила Анастасия, — за каждое приседание тебе могут выдать сумму не более миллиона ваших рублей в сегодняшнем их значении.
Чувства ярости, злости и досады переполнили меня.
— Зачем ты сказала это? Ну зачем? Мне так хорошо было. Я поверил тебе. Мне стало казаться, что ты во многом права, что в твоих выводах есть логика. Но ты… Теперь я абсолютно уверен, ты — не очень нормальная, Ты всё зачеркнула последним своим высказыванием. В нём полное отсутствие смысла и какой бы то ни было логики, и это не только я, каждый нормальный человек подтвердит тебе. Ха… Может быть, ты ещё хочешь, чтобы я в книге твоей эти условия изложил?
— Да.
— Ну совсем ненормальная. А банкам ты, что же, распоряжение напишешь или указ издашь?
— Нет. Они прочитают в книге, и каждый так с тобой поступать будет. Иначе их будет ждать разорение.
— О боже!!! И я ещё третий день слушаю это существо? Может, ты хочешь, чтобы и ответственное лицо банка вместе со мной на виду у свидетелей приседало?
— Хорошо бы и ему, как и тебе. Это принесло бы большую пользу, но для них я таких жёстких условий, как для тебя, не поставила.
— Значит, ты меня только так облагодетельствовала? Да ты хоть представляешь, какое посмешище из меня сделала? Вот во что может вылиться любовь ненормальной отшельницы! Только ничего у тебя не получится, ни один банк не согласится меня обслуживать при таких условиях, сколько бы ты ни моделировала свои ситуации. Ишь, размечталась… Сама тут в тайге и приседай сколько хочешь.
— Согласятся банки и даже без твоего ведома будут счета открывать — правда, только те банки, которые хотят честно работать, и люди поверят им и придут к ним, — продолжала стоять на своём Анастасия.
Во мне всё больше и больше накапливались раздражение и злость. То ли на себя злился, то ли на Анастасию. Ну надо же, столько слушал её, силился понять сказанное, а она просто полусумасшедшая. Я стал высказываться в адрес Анастасии, мягко говоря, грубыми словами…
Она стояла, прислонившись к дереву спиной, слегка наклонив вперёд голову. Одна рука её была прижата к груди, другой, поднятой вверх, она слегка помахивала.
Я узнал этот жест. Она повторяла его всякий раз, когда успокаивала окружающую природу, чтобы мне не было страшно, и я понял, отчего она успокаивала её в этот раз.
Каждое обидное или грубое слово в адрес Анастасии словно хлыстом било по ней, заставляло вздрагивать её тело.
Я замолчал. Снова сел на траву, отвернувшись от Анастасии, решил, что вот сейчас успокоюсь и пойду к берегу реки, а с ней больше вообще разговаривать не буду, но когда услышал за спиной её голос — удивился, в его тоне не было обиды или упрёка:
— Понимаешь, Владимир, всё плохое, с человеком происходящее, навлекает на себя сам человек, когда он нарушает правила духовного бытия и порывает связь с природой.
Тёмные силы стараются увлечь его внимание сиюминутной привлекательностью вашего технократического бытия, заставить не думать о простых истинах, заповедях, изложенных ещё в Библии. И им это зачастую удаётся.
Один из смертных грехов человека — гордыня. Ему, этому греху, подвержено большинство людей. Я не буду излагать тебе сейчас огромную пагубность этого греха. Вернувшись и пожелав разобраться, ты поймёшь это сам или с помощью просветлённых людей, которые придут к тебе, а сейчас лишь скажу: тёмные силы, как противостояние светлым, ежесекундно заботятся о том, чтобы этот грех оставался с человеком, и деньги служат им в этом одним из основных инструментов. Это они их придумали.
Деньги — это как зона высокого напряжения. Тёмные силы гордятся своей придумкой. Они даже считают, будто бы они сильнее светлых сил, потому что смогли деньги придумать. И отвлечь с их помощью человека от его истинного предназначения.
Тысячелетия длится великое противостояние, а человек в центре его. Но я не хочу, чтобы ты был подвержен этому греху.
Понимаю, что одними объяснениями здесь не обойтись. Ибо за тысячелетия объяснений человечество не поняло, не осознало способа противостояния этому греху. Естественно, и ты не смог бы осознать. Но мне очень сильно хотелось избавить тебя от этой смертельной опасности — порчи духа. Я придумала специально для тебя такую ситуацию, при которой этот механизм тёмных сил как бы ломается, даёт сбой или даже работает наоборот — на искоренение греха. Потому они так сильно разъярились. В тебя вселилась их злость, ты стал кричать на меня оскорбительными словами. Они хотели, чтобы и я на тебя разозлилась, но я этого никогда не сделаю. Я поняла, что придуманное мною попало как бы в точку, и мне теперь ясно, что их тысячелетиями безупречно работающий механизм можно ломать. Пока я сделала это только для тебя, но и для других я придумаю тоже…
Ну что плохого в том, что ты будешь меньше пить это хмельное зелье и не будешь заносчивым и строптивым? Чему ты возмутился? Конечно же, в тебе взыграла гордыня.
Она замолчала, и я подумал: «Невероятно, но в такую комичную, абсолютно нестандартную ситуацию, как приседание в банке, её мозг или что-то там ещё закладывает столь глубинный смысл, и действительно в нём может быть логичность. И надо разобраться в этом спокойнее».
Всякая злость на Анастасию прошла, и, наоборот, возникло чувство смутной вины, но я не стал тогда извиняться и лишь повернулся к ней, желая примирения. Анастасия словно почувствовала моё внутреннее состояние, она сразу же радостно встрепенулась и быстро заговорила.
