Теплоход поджидал меня в Сургуте. Капитан и команда ждали распоряжений. Но я не мог никак сосредоточиться, чтобы определиться с дальнейшим маршрутом, и дал распоряжение продлить стоянку в Сургуте, проводить вечера отдыха для местного населения, обеспечить работу выставки товаров народного потребления и услуг.
Мои мысли занимали события, связанные с Анастасией. Я покупал в магазине множество научно-популярной литературы, книг о необычных явлениях и способностях людей, истории сибирского края. Я запирался в каюте, пытаясь найти в книгах объяснение.
Возникли некоторые вопросы относительно нашей жизни.
Один из них неотступно стоит передо мной и сейчас: достаточна ли наша система образования и воспитания для того, чтобы осмыслить суть бытия, правильно расставить приоритеты в своей жизни каждому человеку? Помогает или мешает она в осмысливании сути и предназначения человека?
Мы создали огромную систему образования. На основе этой системы учим наших детей и друг друга: в детском саду, школе, вузе, аспирантуре. Эта система позволяет нам изобретать, летать в Космос. Следуя ей, мы соответственно строим и свой быт. С помощью неё мы стремимся построить своё счастье.
Мы стремимся познать Космос, атом, разные аномальные явления. Любим очень много о них рассуждать и описывать в сенсационных статьях в прессе, научных изданиях. И лишь одно явление почему-то старательно обходим стороной. Очень старательно обходим! Создаётся впечатление, что мы о нём боимся говорить. Боимся потому, что оно с лёгкостью ломает наши общепринятые системы образования, наши научные выводы, смеётся над реалиями нашего бытия! И мы стремимся сделать вид, что этого явления нет. Но оно существует! И будет существовать, сколько бы мы от него ни отворачивались, ни обходили стороной.
Не пора ли присмотреться к нему внимательнее и, может быть, совместными усилиями умов человеческих ответить на этот вопрос: почему все, без исключения, великие мыслители, люди, создавшие религиозные, философские учения, разные учения, которым следует или, по крайней мере, стремится следовать большая часть человечества, перед созданием своих учений становились отшельниками, уединялись, и в большинстве случаев — в лесу? Заметьте, не в какой-то суперакадемии, а именно в лесу!
Почему надолго уходил ветхозаветный Моисей в горный лес, а потом вернулся оттуда, явив миру мудрость, изложенную на каменных скрижалях?
Почему Иисус Христос уединялся даже от своих учеников в пустыне, в горах, в лесу?
Почему живший в Индии в 5-4 веке до нашей эры человек по имени Сиддхартха Гаутама уединился на шесть лет в лесу?
Потом вышел из леса отшельник Сиддхартха Гаутама к людям уже с учением! Учением, которое и по сей день, спустя тысячелетия, будоражит множество умов человеческих. И строят люди большие храмы и называют это учение буддизм? А человека этого назвали впоследствии Буддой.
Почему и наши не слишком древние предки, являющиеся теперь историческими личностями, такие, например, как Серафим Саровский или Сергий Радонежский, тоже уходили в лес отшельниками и через небольшой отрезок времени постигали мудрость такой глубины, что за советом к ним ехали по бездорожью цари мирские?
На месте их отшельничества воздвигались монастыри и величественные храмы. Так, например, Троице-Сергиева лавра в городе Сергиев Посад Московской области и сегодня влечёт толпы людей. А началось всё лишь с одного лесного отшельника.
Почему? Что или кто помогал этим людям постичь мудрость? Дал знания, приблизил их к пониманию сути бытия? Как жили, что делали, о чём думали они, уединившись в лесу? Кто их учил?
Эти вопросы стали возникать передо мной спустя некоторое время после общения с Анастасией. Когда я стал читать всё, что попадалось, что смог найти про отшельников.
Но ответа не нашёл до сих пор. Почему-то нигде не написано, что с ними там происходило.
Ответы, думаю, нужно искать совместными усилиями. Стараюсь описать события трёхдневного пребывания в сибирском таёжном лесу и свои ощущения от общения с Анастасией в надежде, что кто-то сможет постичь суть этого явления, разобраться и с нашим образом жизни.
Пока из всего увиденного и услышанного мной бесспорно лишь одно: люди, живущие отшельниками в лесу, в том числе и Анастасия, видят происходящее в нашей жизни под иным, отличным от нашего углом зрения. Некоторые понятия Анастасии на 180 градусов противоположны общепринятым. Кто ближе к истине? Кому судить об этом?
Моя задача — лишь изложить увиденное и услышанное. Дать тем самым возможность ответить другим.
Среди прочего меня интересовало и то, могло ли действительно родиться в Анастасии чувство любви из-за того, что она, стараясь помочь деревенской девушке, крикнула: «Я люблю тебя, Владимир!».
Почему простые слова, которые произносим мы, зачастую не вкладывая в них достаточно достойного чувства, воздействовали на Анастасию, вопреки нашей разнице в возрасте, вопреки разнице во взглядах на жизнь и в образе жизни?
Научно-популярная литература ответов не давала. Тогда я взял Библию. И вот он — ответ. В самом начале святого благовествования от Иоанна говорится: «В начале было СЛОВО, и СЛОВО было у Бога, и СЛОВО было БОГ».
В который раз поразило меня — сколь лаконичны, точны определения этой удивительной книги.
Для меня сразу многое прояснилось. Анастасия, не знающая лукавства и обмана, не может произносить слова просто так. Я вспомнил её фразу:
«Я словно забыла в тот момент, что не могу произносить слова так просто, за ними обязательно должны быть чувства, осознанность или достоверность природной информации».
О боже!!! Как же не повезло ей! Зачем адресовала эти слова мне — уже немолодому, имеющему семью, подверженному многим соблазнам нашего мира, как она сама говорила, пагубным и тёмным? Со своей внутренней чистотой она достойна совершенно другого. Но кто же может полюбить её с таким необычным образом жизни, складом ума и интеллектом?
С первого взгляда она предстаёт обычной, только необычайно красивой и влекущей к себе девушкой, но потом, когда начинаешь общаться, она словно превращается в некое существо, живущее за пределами разумного.
Возможно, такие ощущения возникали у меня, не имеющего достаточно знаний, понимания сути нашего бытия. Другие могли бы воспринимать её иначе.
Я вспомнил, что даже на прощание у меня не возникло желания поцеловать или обнять её. Неизвестно, хотела ли она этого. Да и что вообще хотела она?
Я вспомнил, как рассказывала она о своих мечтаниях. Какая странная философия её любви: организовать сообщество предпринимателей, чтобы помочь им. Написать книгу с её размышлениями людям. Перенести людей через отрезок времени тёмных сил.
И она верит! Убеждена, что всё так и получится. Да и я хорош: дал слово ей, что попробую организовать сообщество предпринимателей и книгу написать. Теперь она ещё больше, наверное, об этом размечтается. Придумала бы что-нибудь попроще, пореальнее.
Какая-то непонятная жалость возникла во мне к Анастасии. Я представил, как она в своём лесу будет ждать и мечтать, что так всё наяву и случится. Хорошо, если будет просто ждать, просто мечтать. Она ещё, чего доброго, и сама начнёт предпринимать какие-то попытки и направлять свой лучик доброты, тратить колоссальную энергию своей души и верить в невозможное. И хотя она демонстрировала мне возможности своего лучика, пыталась объяснить его механизм, сознание не воспринимало его как реальность. Судите сами — по её словам, она направляет свой лучик на человека, освещает его невидимым светом, дарит ему свои чувства, стремление к доброму, светлому.
— Нет, нет, только не подумай, что я вмешиваюсь в психику, насилую душу и разум. Человек волен брать или отторгать. В таком количестве, насколько они ему нравятся, близки по душе, сколько сможет вместить в себя этих чувств. Тогда он и внешне светлее становится, и болезни ваши от него отступают, частично или полностью. Так могут делать мои дедушка и прадедушка, и я это всегда могла — меня прадедушка научил, когда играл со мной в детстве. Но теперь мой лучик стал во много раз сильнее, чем у дедушки и прадедушки, потому, говорят они, что во мне родилось это необычное чувство, которое называется — любовь. Оно яркое-яркое, даже жгучее немножко. Его так много, и хочется дарить его.
— Кому, Анастасия? — спрашивал я.
— Тебе и людям, всем, кто может принять. Хочется, чтобы всем хорошо было. Когда ты начнёшь делать то, о чём я мечтала, я приведу к тебе многих из этих людей, и вы вместе…
Вспоминая всё это, представляя её, я вдруг понял, что не смогу не выполнить, по крайней мере, не смогу не попробовать выполнить то, что хотела она, иначе всю оставшуюся жизнь будут мучить меня сомнения и останется ощущение предательства по отношению к мечте Анастасии. Пусть не очень реальной, но так страстно желаемой ею.
Я вынес для себя решение — и теплоход прямым ходом пошёл к Новосибирску.
Его разгрузку и демонтаж выставочного оборудования я поручил исполнительному директору своей фирмы. Кое-как объяснился с женой и уехал в Москву…
Уехал, чтобы воплотить в реальность или, по крайней мере, хотя бы попытаться воплотить в реальность мечту Анастасии.
Продолжение следует…
